« Благодарность» танкисту... 

 

 

 

 

 

   

 

   Цеперинда Николай Иванович г. Таганрог, Ростовской области.

  В 1968 году во время операции "Дунай" ефрейтор, , механик-водитель танка ПТ-76 ,803-го гв.мотострелкового полка 25-й ТД 3-й ОА ГСВГ, пп 47448. 

    Наш 803-й гв.  МСП выведен был из пункта постоянной дислокации 25-й танковой дивизии и ее тремя танковыми полками летом 1968 года.

   Временно мы находились в полевых условиях в различных районах Восточной Германии. Много внимания командирами уделялось тактике ведения боя с применением танков и взаимодействия с мотострелковыми подразделениями. Все это отрабатывалось на полигонах как наших, так и Национальной Народной армии ГДР. Наши экипажи досконально, помимо всего остального, глубоко изучали материальную часть танков.

 В период интенсивной подготовки отрабатывались навыки вождения и другой бронетехники в условиях взаимозаменяемости.

 Вождение командирского «БТР-50 ПУ». Крайний справа Н. Цеперинда, слева: механик-водитель, ефрейтор Гурам Папава (из Абхазии).

   Иногда в части приезжали представители Группы войск, интересовались нашей подготовкой. Среди офицеров уже тогда шли разговоры, что через какое-то время мы будем выполнять длительный марш.

  Наши танки способны были преодолевать форсированные марши до 150 км, а также безостановочные и ночные марши с высокими скоростями движения – порядка 45 км/ч. Кроме того, эти танки – плавающие и позволяющие вести огонь на ходу: как на суше, так и на плаву. 76-и мм пушка и пулемет «ПКТ» обладали также качествами меткости стрельбы с ходу. Для достижения всех конечных задач многое зависело от подготовки, навыков и мастерства  механиков-водителей этих машин. На танке за счет монтажа дополнительного топливного бака запас хода составлял до 400-х км. Также машина была оборудована ночным прицелом. Кроме того, в целях мобильности и слаженности действий с мотострелками, мы могли идти с десантом по 15 человек на каждой машине. Поэтому почти круглыми сутками занимались технической подготовкой. Бывало, что мне приходилось спать в танке.

                  

 

 

 

 

Не скрою, было осознанное чувство большой ответственности, как перед     солдатским   воинским долгом, так и за жизнь  членов экипажа и  десанта.        Я и мои  товарищи, механики-водители, себя к этому готовили.

     Помимо служебных обязанностей, я очень любил технику, вождение боевой машины приносило мне удовольствие. Так за время службы я стал специалистом (по воинской специальности) 3-го класса, затем – 2-го и 1-го. Мастером стать не успел, хотя мечтал об этом.

 

  20-го августа нас построили в лесу поэкипажно. Командир полка объявил Приказ Министра Обороны СССР об оказании помощи чехословацкому народу и выполнении интернационального долга. Затем был проведен инструктаж, выданы карты маршрутов продвижения, получены боеприпасы. Перед построением на наши машины были нанесены полосы белой краской. Уже вечерело.

 

 

 

 

   

 

      Первые минуты после команды «Разойдись!». И тогда я впервые задумался –           какая     ответственность ложится на наши плечи!

   

 

 

 

 

  

 

  А спустя несколько часов, в ночь на 21 августа наша танковая колонна уже шла на прикрытие границы в районе Карловых Вар. Командир полка был полковник Гижа, командиром роты – капитан Васильев. Движение осуществлялось ночью, светился только щиток приборов в танке, а все наружные осветительные приборы были потушены. Скорость движения была довольно высокой, и когда мой танк остановился из-за какой-то задержки впереди, задний танк не успел среагировать и на полном ходу врезался в нас. Полетели искры, затем вырвалось пламя. Командир танка и заряжающий вылетели к бакам, а я получил сотрясение мозга, травму позвоночника и все передние зубы были выбиты. От боли я потерял сознание и очнулся уже в медсанбате, в Чехословакии. Там в госпитале я узнал, что в заднем танке один солдат погиб…

  Медсанбат располагался в лесу в палатках в районе Карловых Вар. Спустя неделю меня вертолетом доставили в Германию в госпиталь г. Лихэн (это бывший госпиталь «Люфтваффе»), где я находился порядка полумесяца. Затем меня перевезли в другой госпиталь г. Белецштадт, который был обозначен в\ч пп 25755 и где располагалась военно-врачебная комиссия.

 Вместе со мной в этом госпитале лежал экипаж летчиков, самолет которых крылом зацепил верхушки деревьев в лесу. Все из них были травмированы, но к счастью, остались живы.

 После всех обследований в течение двух с половиной недель, 4 ноября 1968 года было принято решение меня комиссовать.

 

   Помимо документов военные медики сказали, что я должен пожизненно быть инвалидом 2-й группы.

  По приезду в Союз, будучи уже дома, в Неклиновском районе мне определили 3-ю группу инвалидности. А через два года сказали, что я здоров, как и все, и отобрали медицинские документы.

  История болезни с описанием самого события и заболевания в причинной связи, а также Протокол, выданный в госпитале, затеряли в военкомате, к моему большому сожалению.

 

  Но жизнь продолжается. Хотелось повидаться с однополчанами, но двоих из моего полка (с кем поддерживал дружескую связь) уже не стало. Может к 45-летию операции «Дунай» с кем-нибудь доведется свидеться..