НАВСТРЕЧУ РАССВЕТУ. НЕПРЕДАННЫЕ ПАМЯТЬЮ.

 В канун Дня Воинов-интернационалистов и Дня Защитника Отечества в г. Ростове-на-Дону увидела свет книга «Навстречу рассвету. Непреданные памятью». Это третья (заключительная) книга В. Шевченко из серии «Навстречу рассвету». Все произведения из серии посвящены исследованию военно-стратегической операции «Дунай» по оказанию интернациональной помощи Чехословакии в 1968 году. В книгу вошли новые факты и документы ранее не известные широкому кругу читателей, а также воспоминания непосредственных участников операции «Дунай» не вошедшие в предыдущие издания.

  Читателям и участникам форума предлагается для ознакомления работа известного исследователя, заслуженного работника культуры Российской Федерации, члена Союза журналистов России – Николая Павловича Сивашова – «Герой без Звезды».

 

 

Николай Сивашов.

 Герой без звезды.

   Эта книга повествует о горькой судьбе командира взвода 28 героев-панфиловцев Ивана Евстафьевича Добробабина, который не погиб в том суровом бою в ноябре 41-го. 

 Так кто же ты, Иван Добробабин?

 О нем уже не раз писали газеты, рассказывали телевидение и радио, но, к сожалению, и по сей день так и не поставлена точка в этой трагической человеческой судьбе, в которой очень много странного и загадочного.

 Многие вопросы, в том числе и самый главный, вынесенный в заголовок, так и остались без ответа.

 И вот с 19 декабря 1996 года его, командира взвода 28 героев-панфиловцев Ивана Евстафьевича Добробабина, уже нет среди нас. Он был последним из шестерых оставшихся в живых, после того памятного боя. Но остались ведь еще люди, которые могли бы пролить свет на то, что по-прежнему остается «за семью печатями».

 Согласно Указу Президиума Верховного Совета СССР от 21 июля 1942 года, Иван Евстафьевич Добробабин – Герой Советского Союза.

 Согласно приговору Военного Трибунала Киевского военного округа от 8-9 июня 1948 года, он – изменник Родины.

 Постановлением Пленума Верховного суда Украины от 26 марта 1993 года панфиловец полностью реабилитирован за отсутствием состава преступления. Но Звезду Героя ему так и не вернули. Слово теперь давно за российской стороной, а она его, по всей видимости, произносить и не собирается, хотя И.Е. Добробабин писал свои прошения даже в адрес самого Президента.

 В прошлом году свое журналистское расследование по этой теме провел автор этого книжного очерка Н.П. Сивашов и был удостоен особой премии Ростовской областной журналистской организации. Но добытые и обнародованные журналистом факты не могут быть истиной в последней инстанции. Свое слово теперь должны сказать Российская прокуратура и Верховный суд. И не по материалам приговора Военного Трибунала Киевского военного округа от 8-9 июня 1948 года, а по фактам нового расследования. Дело в том, что 50 свидетелей из сел Перекоп и Левандаловки Харьковской области, пережившие оккупацию в этих селах, дали в 1966-67 годах показания в пользу И.Е. Добробабина. А поскольку эти показания противоречат «добытым» следователями в послевоенные годы, то на юридическом языке это называется «провести новое расследование в связи с вновь открывшимися обстоятельствами».

 Подтверждением вышесказанному может служить и упоминание председателя Цимлянского районного комитета ветеранов Великой Отечественной войны Степана Григорьевича Шевченко, который не так давно побывал на родине Ивана Евстафьевича Добробабина в селе Перекоп Харьковской области. Там он встретился со своей землячкой Еленой Кирилловной Кадыгроб. Разговорились о делах житейских, а затем вспомнили и И.Е. Добробабина. И этот разговор на улице сразу же привлек прохожих. Оказывается, в селе многие знают панфиловца кто лично, кто из уст старших. И перекопцы гордятся им как героем. Но главное то, что люди старшего поколения, участвовавшие в разговоре, стали доказывать, что в годы войны И.Е. Добробабин хоть и был помощником старосты, но никому из селян не сделал никакого вреда. Наоборот, предупреждал односельчан о том, когда и с какими целями в Перекоп приедут немцы из райцентра.

 Но таких людей, переживших оккупацию и знавших Ивана Евстафьевича Добробабина, с каждым годом становится все меньше и меньше.

 И нужно торопиться: из пятидесяти в живых осталось лишь двенадцать свидетелей. Все они преклонного возраста, так что уже, может, завтра и их не станет среди нас, и тогда истину практически невозможно будет восстановить. А ведь мы должны оставить своим потомкам всю правду о той далекой кровопролитной войне, легендарной битве у Дубосеково, о судьбах все ее героев. У нас же пока в этом плане больше вопросов, чем ответов.

 Вступление.

 Ноябрь 1941 года. Вал огня катился в эти дни на Москву-столицу. В этой битве, которую маршал Г.К. Жуков впоследствии назвал самым памятным для него событием Великой Отечественной войны, с обеих сторон участвовало свыше трех миллионов человек, более 22 тысяч орудий и минометов, до трех тысяч танков, более двух тысяч самолетов: Гитлеровцы имели перевес по численному составу в 1,4 раза, артиллерии и танкам – в 1,8 раза, авиации – в два раза. Причем на Москву Гитлером были брошены самые отборные части, которыми командовали опытнейшие генералы. Не знавшая до этих поражений гитлеровская армия неудержимо рвалась к сердцу нашей страны, намечая 7 ноября провести на Красной площади свой парад победы. И они были недалеко от цели. Самое близкое расстояние от занятого противником населенного пункта до Красной площади составляло всего лишь 27 километров. Немцы вызвали из Берлина мастеров по праздничным фейерверкам. Но фейерверк из нескольких десятков горящих танков и самоходок им устроили 16 ноября 1941 года 28 бойцов взвода истребителей танков из Панфиловской дивизии, которыми командовал сержант Добробабин.  Именно в этом стратегическом месте, у железнодорожного разъезда Дубосеково и Волоколамского шоссе, немцы решили своей мощной бронетехникой прорвать нашу оборону и открыть себе прямой путь на Москву. Именно здесь, на самом острие немецкой танковой атаки, оказался взвод Ивана Добробабина.

 Строки из биографии.

 Родился Иван Евстафьевич Добробабин в 1913 году в селе Перекоп Волковского района Харьковской области. Здесь ходил в школу, здесь с детских лет познал тяжелый крестьянский труд. Отсюда пареньком уехал в Харьков строить тракторный завод, а затем в Киргизию – великий Чуйский канал. Киргизский город Токмак стал его второй малой родиной. Отсюда он уходил в армию, а затем на фронт. Здесь, в Средней Азии, и формировалась в начале войны Панфиловская дивизия. И.Е. Добробабин хорошо знал командира, еще когда И.В. Панфилов был военкомом Пролетарского района города Фрунзе. Знал и нередко бывал дома у политрука Клочкова. Он тогда возглавлял партийную организацию одного из крупных заводов Токмака. Враг рвался к Москве, и панфиловцев сразу же после формирования и короткого обучения направили на ее защиту. Уже в октябре панфиловцы получили первое боевое крещение под Москвой. Политрук Василий Георгиевич Клочков был награжден орденом Боевого Красного Знамени. К ордену Красной Звезды был представлен сержант Иван Добробабин, а за захват «языка» он был поощрен еще и золотыми трофейными часами. Уважали во взводе бойцы сержанта. Уважали за сноровку, смелость и выносливость. Как-никак Ивану было уже под тридцать. За плечами кадровая служба, война с японцами на Халхин-Голе, за которую получил медаль «За отвагу». Да и жизненного опыта ему было не занимать. А потому многие, особенно молодые офицеры, шли к сержанту за советами. Порой взрыв слева, взрыв справа.

 - Ну, хлопцы, следующая мина наша. Ложись! – командует сержант.

 И тут же взрыв и свист осколков над самой головой только что упавших на землю солдат.

 - Ну, спасибо, товарищ сержант, - улыбаются, отряхиваясь от земли, солдаты, - снова ты нам жизни спас.

 И не случайно, когда командиру взвода офицеру Шишкину доверили принять роту, по согласованию с политруком Клочковым он оставил вместо себя своего заместителя, сержанта Ивана Добробабина. Причем буквально за несколько дней до того самого кровопролитного боя, о котором узнал весь мир. 

Наше командование распространяло слух среди солдат, что скоро будем наступать. Говорил об этом в окопах солдатам и политрук Клочков. Ему просто нельзя было говорить другое.

 Но когда сержант втихаря сказал: «Раз бутылки с зажигательной смесью завезли и окопов вон сколько понарыли, вряд ли наступление в ближайшее время предвидится», - политрук доверчиво похлопал сержанта по плечу:

 - Ох, и ухарь ты, Ванюша. Да, жарковато нам скоро придется в этой заснеженной степи.

                                                                             Таким он был, когда совершил подвиг,                                                                                     о котором заговорил весь мир.

 Битва.

 Накануне боя выпал снег. Первой на горстку бойцов пошла немецкая пехота в маскхалатах. Немцы знали, что им противостоят всего несколько десятков солдат, а потому действовали нагло и дерзко. И вот снег скрипит уже у самых окопов, а команды стрелять от сержанта нет. Некоторые бойцы даже заволновались, а не предательством ли тут пахнет, но слишком высоко было у бойцов доверие к своему командиру, а потому ропоток недовольства прекратился так же быстро, как и начался.

 Когда немцы подползли совсем близко, засвистел соловьем сержант и первым нажал на гашетку одного из пулеметов. Ударили панфиловцы по немцам из всех видов стрелкового оружия. Немцы не выдержали такого отпора. Оставив на снегу десятки раненых и убитых, попятились назад.

 И тогда на окопы защитников обрушили свой смертоносный груз самолеты. Бомбы дырявили и рвали на части все живое и мертвое. А потом по сигналу двух желтых ракет на позиции бойцов двинулись бронированные машины Гудериана, который уже на шестой день войны сомкнул танками кольцо в районе Минска и захватил в плен 300 тысяч русских солдат. Их огненные трассы от бронебойных снарядов и пуль рушили укрытия защитников. Летели над головой осколки и комья земли. Казалось, весь воздух был пронизан смертоносным металлом. И расстояние между жизнью и смертью порой измерялось сантиметрами. Горела земля, все небо застилалось удушливым дымом, от гари и копоти першило в горле, слезились глаза.

 - Как я боялся внезапной смерти, - признался в беседе ветеран. – И попросил Бога, если что, дать хоть минуту на размышление, чтобы понять, что умираю.

 Один из танков с черными крестами на боках появился у самой линии окопа. Брызнули яркими искрами о броню снаряды противотанковых ружей. И тогда сержант понял, что спереди танковую броню из ружей не пробить. Рывком выбросив тело из окопа и приблизившись к танку сзади, бросил одну из другой бутылки с зажигательной семью. И бронированная машина запылала ярким пламенем. Восторгу бойцов не было предела.

 Снова и снова, и все большим числом двигались танки на позиции взвода. Но даже в пылу боя сержант заметил одну особенность. Наступая с разных сторон, бронированные машины все –таки впоследствии концентрировались в том месте, где окопы резала узкая дорога, оставленная бойцами специально для того, чтобы по ночам подвозить по ней на гужевом транспорте боеприпасы и питание. Сержант догадался, что эту дорогу высмотрела вражеская разведка и указала немецким танкистам путь прорыва на подмосковный простор.

 Разгадав замысел врага, сержант расставил бойцов с противотанковыми ружьями по бокам дороги, откуда можно прицельно бить по самым уязвимым местам танков. И вот завертелась на месте с перебитой гусеницей самоходка. А у танка башня, как фуражка, съехала набок. Несколько бронированных машин развернулись на огонь противотанковых ружей. Оказавшиеся сзади другие бойцы забросали танки бутылками с зажигательной смесью. Остальные чудовища начали пятиться назад, огрызаясь пламенем. Только сам сержант подбил и поджег четыре танка и три самоходки. Бой все разгорался, и педантичные немцы снова и снова лезли на ту дорогу, не ведая о том, что их замысел уже давно разгадан. В пылу боя И. Добробабин даже не почувствовал, как раскаленный осколок свинца пробил шинель и остался остывать в пучке мускулов правой ноги. Не успел перебинтовать рану, как в окоп спрыгнул с донесением боец. «Товарищ командир…» - а дальше страшный грохот, резкое свечение и полный провал в памяти.

 Сержант не помнит, сколько пролежал на дне окопа, куда его отбросило взрывной волной и присыпало землей. Очнулся от боли и холода. Земля, столетиями рожавшая хлеб, лежала истерзанная и обугленная. Курились едким дымом горевшие остовы танков и самоходок. Лежали, скрученные морозом, трупы солдат. Танковая группировка Гудериана так и не смогла прорваться к Волоколамскому шоссе и выйти на подмосковный простор. Панфиловцы дали возможность командованию за выигранное драгоценное время отвести основные силы на заранее подготовленные рубежи, спешно подтянуть резервы и перегруппироваться. И в этом состояло главное значение и величие их подвига. Уже через несколько дней после боя газета «Красная Звезда» опубликовала статью журналиста А. Кривицкого «Завещание 28 павших героев». И весть о беспримерном подвиге у разъезда Дубосеково быстро облетела всю страну и мир.

 Кстати, есть версия того, что первым эти данные о великом подвиге панфиловцев журналисту А. Кривицкому дал наш земляк из Ростова, полковник в отставке, служивший тогда в политотделе фронта, Петр Максимович Лукьянов.

Вот они, все двадцать восемь героев-панфиловцев.

 Первый ряд (слева направо) - Василий Георгиевич Клочков, Иван Евстафьевич Добробабин, Николай Яковлевич Ананьев, Николай Никанорович Болотов, Яков Александрович Бондаренко, Григорий Михайлович Безродный, Илларион Романович Васильев.

  Второй ряд - Петр Данилович Дутов, Петр Кузьмич Емцов, Нурсутбай Есбулатов, Дмитрий Митрофанович Келейников, Даниил Александрович Кожубергенов, Григорий Ефимович Конкин, Алик- бай Касаев.

Третий ряд - Абрам Иванович Крючков, Николай Гордеевич Максимов, Николай Андреевич Митченко, Гавриил Степанович Митин, Иван Васильевич Москаленко, Иван Моисеевич Натаров, Григорий Алексеевич Петренко.

 Четвертый ряд - Мустафа Сенгирбаев, Дмитрий Фомич Тимофеев, Николай Игнатьевич Трофимов, Иван Демидович Шадрин, Душанкул Шапоков, Григорий Мелентьевич Шемякин, Иван Алексеевич Шепетков.

 Плен.

 Пошатываясь и хромая на раненую ногу, дошел до разъезда. Старая железнодорожница Н.В. Макарова и двое ее дочерей Тамара и Ольга, у которых он с бойцами брал кипяток, накормили сержанта и дали шапку. По их рассказам, спаслись они в своем глубоком подвале. Оставаться было опасно, а потому решил пробираться через линию фронта к своим. Группа окруженцев, к которой он примкнул, нарвалась на засаду и рассеялась в лесу. Командовал ею «дядя Вася», на брюках которого были генеральские лампасы. Скорее всего, брюки были не его. Как потом стало известно сержанту, ни один из генералов у Дубосеково в окружение не попадал.

 У опушки леса И. Добробабин решил расстаться с позолоченными немецкими часами. Ими наградил его командир роты за захват «языка», который дал ценные показания. Трофейные часы с именной надписью на немецком языке стало носить небезопасно, а потому он разбил их о дерево, тут же, неподалеку, закопал в мох и пистолет. А вскоре около одной из деревень его схватили. И хотя немцы не нашли у И. Добробабина ничего компрометирующего, это не помешало им его жестоко избить, а затем отправить в концентрационный лагерь в Можайск.

 Побег.

 Из Можайска пленных начали перевозить в телячьих вагонах в Смоленск. У И. Добробабина вызрел план побега. Его поддержали еще двое пленных. Оторвали доски с заколоченного окна и на всем ходу прыгнули в темноту. В одной из изб ближайшей соседней деревни им, наконец, открыли, обогрели и накормили, поскольку старики посочувствовали беглецам. Их сын за несколько дней до этого таким же способом вызволился из фашистского плена.

 Здравствуй, родное село.

 Несколько месяцев добирался         по немецким тылам И. Добробабин в родное село Перекоп, что на Харьковщине. Пришел больной, измученный, оборванный. Здесь жили его отец с мачехой, сестра и брат Григорий, который его и приютил. Староста-сосед выдал справку, что И. Добробабин является местным жителем. Предложил работу в общинном хозяйстве. Но недолго была спокойной жизнь у солдата. В июне 1942 года для него наступило новое испытание.

 Измена ли это?

 Староста шепнул на ухо, что готовится отправка большой партии людей на каторжные работы в Германию, в списки внесен и он, И. Добробабин. А потому предложил стать его помощником, чтобы вместе помогать своим людям. И Иван Добробабин выбрал второй вариант. Охранял дорогу на станции Ковяги, угольный склад, немецкий огород. Чаще всего село навещали румыны и грабили людей. Фашисты в селе не зверствовали и нечасто там бывали. Да и Иван Добробабин не был рьяным служакой. Часто предупреждал односельчан о планах гитлеровцев, спасал от угона в Германию. И нужно сказать, что, когда в село вошли советские части, никто из перекопцев не назвал его предателем и не потребовал его наказания. А ведь в те военные годы зачастую без суда и следствия наступающие солдаты расстреливали на месте предателей Родины.

 И снова в бой.

 Лейтенант полевого военкомата Усов, проведя соответствующую проверку, приписал И. Добробабина в 1055-й полк, которым командовал майор Следь, а начальником штаба был капитан Комиссаров. И. Добробабина восстановили в прежнем звании, доверили отделение. Принимал участие в разгроме Ясско-Кишиневской группировки немцев. Освобождал Румынию, Венгрию, Чехословакию, Австрию. Отделение Добробабина отличилось при форсировании Тисы и Дуная. В боях под Будапештом его бойцы действовали как истребители танков. Пригодился опыт у Дубосеково. А вот выдержка из спецсообщения начальника контрразведки 2-го Украинского фронта от 22 января 1945 года:

 «За время пребывания в 227-й стрелковой дивизии Добробабин И.Е. никак себя не скомпрометировал. Показал себя в прошедших боях храбрым воином. За бои под Яссами в августе 1944 года награжден орденом Славы III степени. Военный совет 7-й гвардейской армии вошел с ходатайством в Президиум Верховного Совета СССР о выдаче Добробабину ордена Ленина и «Золотой Звезды».

 В этом же спецсообщении указывалась и такая интересная деталь: в бою под Дубосеково лично Добробабиным И.Е. было подбито 4 танка и 3 бронемашины.

 Токмак считал его погибшим.

 После демобилизации поехал на свою вторую малую родину - в киргизский город Токмак. Ведь отсюда уходил в кадровую армию и на фронт. Здесь строил Чуйский канал. Здесь прошла его юность, осталось много друзей. И вот он, Токмак. Те же знакомые улицы, дома, сквер, в котором любил гулять. Все тот же памятник Ильичу. Все тот же пьедестал отцу всех народов И.В. Сталину. А вот и новая огромная скульптура, не уступающая по размерам памятникам вождей. Перед И.Е. Добробабиным стоял солдат в шинели и каске с гранатой в руке.

 И тут у Ивана Евстафьевича брови поползли вверх. Ведь это был он! «Герой Советского Союза, храбрый панфиловец, Иван Евстафьевич Добробабин» - гласила надпись на скульптуре. Вот так живой солдат встретился с собой в бронзе.

 Оказывается, и сам сквер, и прилегающая к нему центральная улица Кошчийская теперь тоже носили его имя. А на доме, где он жил до войны, висела мемориальная доска, сообщавшая об этом.

 Техничка горсовета долго ворчала, когда ей в столь ранний утренний час помешали мыть полы:

 - Ходють тут всякие в такую рань. Не будет принимать сегодня посетителей Иван Терентьевич, а потому иди отсель, мил человек.

 Но когда увидела перед собой человека, удивительно похожего на скульптуру и представившегося тем самым героем, всплеснула руками.

 

Из путаных, сбивчивых слов технички по телефону председатель горсовета так ничего и не понял, а потому начал успокаивать свою работницу, обещая оперативно прислать ей «скорую». А потом, не выдержав, сам в спортивном костюме к зданию горсовета на автомашине подкатил.

 Два года токмакцы чуть ли не на руках носили своего Героя. Выделили хорошую квартиру в самом центре города, из окна которой он каждый день с гордостью смотрел на себя в бронзе. А затем в соседнем поселке Кант, где он начал работать на сахарном заводе заместителем директора, приступили к строительству особняка. Как-то, перелистывая подшивки старых местных газет, наткнулся на заметку, написанную его первой женой Ольгой Фроловой: «Мой муж - сержант Добробабин - героически погиб в числе 28 панфиловцев. Я горжусь, что Родина, за которую отдал свою жизнь мой муж, всегда будет свободной и независимой...». Журналисты одолевали его едва ли не каждый день.

 

 

 

 

 

 

 

 

Такой была скульптура Герою Советского Союза Ивану Евстафьевичу Добробабину, которая стояла в городе Токмаке Киргизской ССР. Кстати одна из центральных улиц этого города так и носит по сей день имя панфиловца.

 Скульптор А.А. Мануйлов. Фото С. Харченко.

 

 

 

Арест.

 Однажды в дверь постучали грубо и настойчиво. Но вместо корреспондентов на пороге стоял замначальника КГБ Токмака Дюкарев. Поскольку он хорошо знал И. Добробабина, то первым вопросом у него был:

 - Есть ли у вас, Иван Евстафьевич, в доме оружие?

 Потом попросил принести ему все награды и объявил об аресте. Более месяца сидел в одиночной камере города Фрунзе, а потом отправили в Харьков, где предъявили обвинение по ст.54-1 «б» УК УССР, которая предусматривает ответственность за измену Родине.

 Везите меня судить в Перекоп, пусть мои односельчане скажут, кому я плохое сделал.

 Кстати, со своим адвокатом Бардзаковским Иван Евстафьевич встретился лишь за 20 минут до начала судебного заседания.

 Но не истина тогда нужна была следователям. Многие, кто докладывал Сталину, что все панфиловцы погибли, очень боялись, что вождь узнает правду – и не сносить им тогда головы. И другое. Тому режиму нужны были мертвые герои, потому, что живые не всегда вписывались в канву тогдашней идеологии, и сами придумывали компромат, нередко пришивая его белыми нитками. Это заметил впоследствии даже Генеральный прокурор Союза ССР и выразил протест на приговор военного трибунала Киевского военного округа от 8-9 июня 1946 года. И 15 лет лишения свободы были заменены семью годами.

 Освобождение.

 После освобождения из мест заключения в Горьковской области в конце 1954 года приехал в Цимлянск к брату Даниилу. Здесь и остался навсегда. 

 

 

Позади война и тюрьма. Впереди новая жизнь с заботами и тревогами. Таким он был, когда впервые приехал на Дон, в город Цимлянск, чтобы остаться здесь навсегда.

 

 

 

 Один из его коллег, ныне работник насосной станции Цимлянского ПП ЖКХ Дмитрий Трофимович Абузяров вспоминает:

 - Помню, как мы с Даниилом Евстафьевичем Добробабиным ездили встречать в 1954 году в Сальск Ивана Евстафьевича Добробабина. Он ехал к нам в Цимлянск на постоянное место жительства по приглашению своего брата – нашего старшего фотографа Цимлянского райбыткомбината. Дело в том, что после освобождения из тюрьмы Ивану Евстафьевичу было категорически запрещено жить в городах. Вот и приехал он из Токмака со своей второй женой Лидией Гайнановной на Дон. Сначала жил у Даниила. Помню, как никто не хотел брать его на работу, хотя все газеты пестрели тогда объявлениями, что нужны рабочие. И пока Даниил Евстафьевич не уступил ему свое место фотографа, уйдя на пенсию, так и ходил Иван Евстафьевич безработным. Ну, а когда влился в наш коллектив бытовиков, все мы тогда поняли, какой это был прекрасный и душевный человек. Никогда не плел никаких интриг, никого не обижал, никого не обсуждал. Всегда был готов прийти на помощь. А какой был трудяга. Я даже не помню, чтобы он в отпуск ходил. Даже после ухода на пенсию еще лет семь работал. Помню, как все мы, его друзья, скинулись и за 300 рублей купили на улице Московской участок под строительство дома. На том месте проходила узкоколейка, по которой подвозились стройматериалы для городка энергетиков. Сколько же там было строительного мусора! Но Иван Евстафьевич своими руками все расчистил, посадил сад, огород, а затем и прекрасный даже по нынешним временам дом построил. А какой мужик здоровый был! Одной левой полные мешки поднимал. Помню, как на него трое верзил напали. Иван Евстафьевич сначала было просил отстать от него. Да куда там, схватили за грудки старика. И тогда Иван Евстафьевич ребром ладони правой руки всем троим так врезал по шее, что они долго отходили, лежа на пустыре.

 - Этими приемами я самураев на Халхин-Голе бил, - рассказывал потом нам старый солдат.

 А потом, когда с ним произошел подобный случай еще раз, не стал он испытывать свою судьбу, а бросился бежать от молодых парней и с такой легкостью перепрыгнул свой забор, что у преследователей аж челюсти отвисли. Вот тебе и дед, как прыгает! Помню, как часто приезжали к нему журналисты ведущих центральных газет. Помню, как часами вели беседы с панфиловцем, как восхищались мужеством и стойкостью его взвода, остановившего целую армаду танков Гудериана. Мне врезался в память вопрос одного профессора историка из Москвы, по-моему, его фамилия Куманев.

  

 

 

 

 

 

 

 

Памятным для Ивана Евстафьевича Добробабина 1975 год (на снимке справа внизу). Его коллектив занял первое место в областном соревновании и был награжден переходящим Красным Знаменем управления бытового обслуживания и денежной премией. Вот и решили коллеги по этому поводу вместе сфотографироваться.

 

- Скажите, Иван Евстафьевич, правда ли генерал Панфилов перед боем просил задержать танки хотя бы на три-четыре часа и за это он готов был отдать за вас свою дочь?

 - Да, дочь генерала Панфилова была у нас медсестрой. Мы с ней были хорошо знакомы. И в шутку генерал Панфилов такое говорил. Ну, а всерьез перед нами ставилась задача от имени Жукова, Сталина и Родины не пропустить врага на подмосковный простор. Ведь если бы Гудериан смял нашу оборону, то за нами ему бы не было никаких преград.

 Вот такие разговоры часто слышал я между Иваном Евстафьевичем и многими его гостями. Они запомнились не только мне на всю жизнь. А потому и считали мы его в своем коллективе не только прекрасным человеком, но и героем. Вот почему, когда директору приходила какая депеша на Ивана Евстафьевича, мы всем коллективом заступались за него. Я горжусь, что жил и работал с таким человеком.

 У мемориала героям-панфиловцам.

 КОПИЯ 

ПРИГОВОР

 ИМЕНЕМ СОЮЗА СОВЕТСКИХ

 СОЦИАЛИСТИЧЕСКИХ РЕСПУБЛИК

8-9 июня 1948 года. Военный Трибунал Киевского военного округа в составе:

Председательствующего полковника юстиции ДМИТРИЕВА и членов полковника ЛУКОВСКОГО и полковника КОВАЛЕНКО при секретаре старшем лейтенанте адм.службы ЦЫБУЛЬНИКА с участием военного прокурора КВО полковника юстиции РЫЖИКОВА и защитника - адвоката БАРДЗАКОВСКОГО в закрытом судебном заседании в г. Харькове рассмотрел дело бывшего военнослужащего ДОБРОБАБЫ, он же ДОБРОБАБИН, Ивана Евстафьевича, родившегося в 1913 году в селе Перекоп Валковского района Харьковской области и постоянно проживающего в поселке Кант Фрунзенской области Киргизской ССР, украинца, беспартийного, служащего, женатого, имеющего образование в объеме 4 классов, ранее не судившегося, призванного в Советскую Армию Токмакским райвоенкоматом Фрунзенской области в июле 1941 года и вторично Полевым военкоматом в марте 1944 года, обвиняемого в совершении преступления, предусмотренного ст.54-1 «Б» УК УССР.

Данными судебного и предварительного следствия Военный Трибунал - УСТАНОВИЛ:

ДОБРОБАБА - ДОБРОБАБИН, будучи призван в начале войны в Советскую Армию, проходил службу в составе 316 стрелковой дивизии, переименованной позже в 8-ю гвардейскую имени генерал-майора ПАНФИЛОВА стрелковую дивизию, в звании сержанта и командовал отделением.

Находясь в составе боевого охранения, в группе под командованием политрука КЛОЧКОВА, у разъезда Дубосеково Московской области, ДОБРОБАБА -ДОБРОБАБИН во время танковой атаки противника 16-го ноября 1941 года был засыпан землей в окопе и считался погибшим. По представлению командования ему за участие в этом бою Указом Президиума Верховного Совета СССР от 21 июля 1942 года было присвоено посмертно звание Героя Советского Союза в числе 28-ми героев-панфиловцев. В этом Указе он именовался ДОБРОБАБИН Иван Евстафьевич, как и числился в списках части.

Оставшись в живых и очнувшись, через некоторое время после боя ДОБРОБАБА - ДОБРОБАБИН пытался пройти к линии фронта с целью перехода к советским войскам, но это ему не удалось. Находясь в тылу немецких войск, ДОБРОБАБА - ДОБРОБАБИН вскоре был пленен немцами и помещен в лагерь военнопленных в г. Можайске, где содержался около месяца. При эвакуации лагеря ДОБРОБАБА - ДОБРОБАБИН в районе г. Смоленска из-под конвоя бежал и в начале марта 1942 г. прибыл к себе на родину в село Перекоп Валковского района Харьковской области, оккупированное в то время немцами.

Проживая в с. Перекоп, ДОБРОБАБА - ДОБРОБАБИН в июне 1942 г. изменил Родине, поступив добровольно в немецко-фашистскую полицию. До ноября 1942 года ДОБРОБАБА - ДОБРОБАБИН служил полицейским при станции Ковяги, где нес охрану железнодорожного полотна, обеспечивая движение немецких эшелонов.

В ноябре 1942 года ДОБРОБАБА - ДОБРОБАБИН был переведен в полицию села Перекоп, где до марта 1943 года был полицейским и начальником караульной смены полицейских.

В начале марта 1943 года при занятии села Перекоп советскими войсками ДОБРОБАБА - ДОБРОБАБИН был вместе с другими полицейскими арестован особым отделом одного из соединений, но в связи с создавшейся сложной обстановкой на данном участке фронта из-под стражи был освобожден. Однако ДОБРОБАБА -ДОБРОБАБИН не использовал возможности присоединиться к отходящим советским войскам, а остался в селе Перекоп, которое было вновь занято немцами, и продолжал службу в полиции. При этом ДОБРОБАБА - ДОБРОБАБИН за активное пособничество немцам получил повышение и до июня 1943 года был заместителем начальника полиции, а с июня по август - начальником сельской полиции.

За время службы у немцев ДОБРОБАБА - ДОБРОБАБИН лично и совместно с подчиненными ему полицейскими участвовал в отправке советских граждан на каторжные работы в Германию, производил обыски, задерживал граждан, нарушающих установленный фашистами режим, и участвовал в допросах задержанных.

Так, в конце апреля 1943 года во время массовой принудительной отправки молодежи села Перекоп на подневольный труд в Германию ДОБРОБАБА -ДОБРОБАБИН совместно с подчиненными полицейскими конвоировал группу молодежи в 40-50 человек из села Перекоп на сборный пункт в районный центр Валки. Ввиду массового уклонения молодежи от угона их в Германию ДОБРОБАБА -ДОБРОБАБИН через несколько дней после этого организовал через подчиненных ему полицейских аресты уклонявшихся молодых людей и девушек и их родителей. Тогда было арестовано 13 человек, в том числе ДУБРОВА Мария, ГАХОВА Елизавета, ПОЛОВИК Платон и другие лица.

В конце марта 1943 года ДОБРОБАБА - ДОБРОБАБИН произвел обыск на усадьбе гр. ПОДЛЕССКОГО и изъял спрятанное попавшим в окружение немецких войск советским офицером личное оружие и обмундирование.

В июне 1943 года подчиненными ДОБРОБАБЕ - ДОБРОБАБИНУ полицейскими был задержан и помещен в ближайший лагерь военнопленных красноармеец СЕМЕНОВ, получивший в марте 1943 года ранение и оставшийся поэтому проживать в селе Перекоп.

За нарушение установленного немцами режима, выразившееся в появлении на улице после 21-го часа, ДОБРОБАБОЙ - ДОБРОБАБИНЫМ были задержаны и подвергнуты штрафу и принудительным работам ДЕНИСЕНКО Сергей, ДОБРОБАБА Тимофей и ЕРЕМЕНКО Иван.

В ноябре 1942 года ДОБРОБАБА - ДОБРОБАБИН, будучи еще рядовым полицейским, участвовал в допросе гр. ДОВГАЛЯ начальником сельской полиции, требовавшим указать проживающих в селе коммунистов и комсомольцев.

При отступлении немцев в августе 1943 года под ударами советских войск ДОБРОБАБА - ДОБРОБАБИН, боясь ответственности за совершенные им преступления, бежал с немцами в Одесскую область, где он был настигнут советскими частями, и, скрыв свою измену Родине, вновь служил в Советской Армии с марта 1944 года по ноябрь 1945 г.

На основании изложенного Военный Трибунал признал виновным ДОБРОБАБУ - ДОБРОБАБИНА И.Е. в измене Родине, будучи военнослужащим, выразившейся в службе в немецко-фашистской полиции, т.е. в преступлении, предусмотренном ст.54-1 «Б» УК УССР.

Принимая, однако, во внимание участие ДОБРОБАБЫ - ДОБРОБАБИНА в подвиге 28-ми героев-панфиловцев в ноябре 1941 г. и его активное участие в боях во время последующей службы в Советской Армии, за что он а августе 1944 года был награжден орденом Славы III степени, Военный Трибунал находит возможным применить к ДОБРОБАБЕ - ДОБРОБАБИНУ ст.46 УК УССР.

Руководствуясь ст.ст.296 и 297 УПК УССР и ст.46 УК УССР, Военный Трибунал -

 ПРИГОВОРИЛ

ДОБРОБАБУ - ДОБРОБАБИНА Ивана Евстафьевича на основании ст.54-1 «Б» УК УССР подвергнуть лишению свободы в исправительно-трудовых лагерях сроком на пятнадцать (15) лет, с поражением в правах по пунктам «А», «Б» и «В» ст.29 УК УССР сроком на пять (5) лет; с конфискацией всего лично принадлежащего ему имущества.

На основании ст.31 УК УССР лишить ДОБРОБАБУ - ДОБРОБАБИНА медалей: «За оборону Москвы», «За Победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг.», «За взятие Вены», «За взятие Будапешта».

Срок наказания ДОБРОБАБЕ - ДОБРОБАБИНУ И.Е. исчислять с 12.12.1947 года. Настоящий приговор может быть обжалован в кассационном порядке в Военную Коллегию Верховного суда СССР в 5-дневный срок с момента вручения копии приговора осужденному. 

Председательствующий	подпись
Члены                        Оперуполномоченный учетно-архивного	подпись
отдела КГБ при СМ УССР - лейтенант  «28» января 1958 г. Копия верна:	БОНДАРЕНКО
ВРИО Цимлянский райвоенком майор	Г.Г.СЕЛЕНСКИЙ.

 КОПИЯ

 

ВЕРХОВНЫЙ СУД

 ОПРЕДЕЛЕНИЕ NI-H-01637/55

 ВОЕННАЯ КОЛЛЕГИЯ ВЕРХОВНОГО СУДА СССР

 

В составе: Председательствующего полковника юстиции АРТЮХОВА и членов: полковника юстиции РЫБКИНА и КОНОВА, рассмотрев в заседании от 30 марта 1955г.

ПРОТЕСТ ГЕНЕРАЛЬНОГО ПРОКУРОРА СОЮЗА ССР

на приговор Военного Трибунала Киевского военного округа от 8-9 июня 1948 года, которым осужден бывший военнослужащий ДОБРОБАБА, он же ДОБРОБАБИН Иван Евстафьевич по ст.54-1 «Б» УК УССР с применением ст.46 УК УССР к лишению свободы в ИТЛ сроком на 15 лет; с поражением в правах на 5 лет, с конфискацией всего лично ему принадлежащего имущества, с лишением медалей «За оборону Москвы», «За Победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг.», «За взятие Вены», «За взятие Будапешта», заслушав доклад тов.АРТЮХОВА и заключение Пом. Главного военного прокурора, подполковника юстиции БАЗЫКИНА, поддержавшего протест,

УСТАНОВИЛА:

По приговору Военного Трибунала ДОБРОБАБА, он же ДОБРОБАБИН, признан виновным в том, что он, освободившись из немецкого плена и проживая затем на оккупированной немецкими войсками территории в с.Перекоп Харьковской области, служил у оккупантов: с июня по ноябрь 1942 года, полицейским на станции Ковяги, неся охрану железной дороги, с ноября 1942 года по март 1943 года - полицейским и начальником смены караула полиции с.Перекоп. В марте 1943 года при занятии села Перекоп советскими войсками ДОБРОБАБА был арестован особым отделом одного из соединений, но в связи с неблагоприятной боевой обстановкой он из-под стражи был освобожден. Не использовав возможности присоединиться к отходившим советским войскам, ДОБРОБАБА остался проживать в селе Перекоп, которое вновь было оккупировано немцами, и продолжал службу в полиции до августа 1943 года, причем сперва заместителем начальника, а затем начальником сельской полиции.

Находясь на службе в полиции, ДОБРОБАБА участвовал в угоне советских граждан на каторжные работы в Германию, производил у населения обыски, задерживал и допрашивал граждан, нарушавших оккупационный режим.

Так, в апреле 1943 года ДОБРОБАБА, вместе с подчиненными ему полицейскими, конвоировал из села Перекоп в райцентр группу молодежи в количестве 40-50 человек для отправки в Германию, тогда же он организовал арест лиц, уклонявшихся от угона в Германию, и их родителей, всего было арестовано 13 человек.

В конце марта 1943 года ДОБРОБАБА произвел обыск во дворе гр.ПОДЛЕССКОГО и изъял оружие и обмундирование, принадлежавшее военнослужащим Советской Армии, оказавшимся в оккупации. За нарушение оккупационного режима им были подвергнуты принудительным работам и штрафу 3 человека из числа местных жителей.

В ноябре 1942 года он участвовал в допросе гр.ДОВГАЛЬ.

В августе 1943 г. при отступлении немцев ДОБРОБАБА, боясь ответственности за совершенное преступление, бежал с ними в Одесскую область.

Генеральный прокурор СССР в протесте просит снизить ДОБРОБАБЕ наказание до 7-ми лет лишения свободы. В протесте указывается, что вина ДОБРОБАБЫ в измене Родине доказана, но мера наказания ему избрана чрезмерно суровая, без надлежащего учета смягчающих обстоятельств.

Материалами дела установлено, что ДОБРОБАБА являлся одним из 28-ми панфиловцев, участвовавших в ноябре 1941 года в отражении танковой атаки противника в районе разъезда Дубосеково Московской области. В числе других, участвовавших в том бою, ему, якобы погибшему, посмертно было присвоено звание Героя Советского Союза.

После совершения измены Родине ДОБРОБАБА с марта 1944 года до ноября 1945 года служил в Советской Армии, участвовал в Отечественной войне, награжден орденом Славы Ш-й степени и 4-мя медалями.

Администрацией ИТЛ он характеризуется положительно.

Находя протест обоснованным и соглашаясь с изложенными в нем доводами, Военная Коллегия Верховного суда СССР -

 ОПРЕДЕЛИЛА:

Приговор Военного Трибунала Киевского военного круга от 8-9 июня 1948 года в отношении ДОБРОБАБЫ, он же ДОБРОБАБИН, Ивана Евстафьевича изменить: снизить наказание ДОБРОБАБЕ, он же ДОБРОБАБИН, до 7 (семи) лет лишения свободы в ИТЛ, исключив из приговора поражение его в правах. В остальной части приговор оставить без изменения.

За отбытием наказания ДОБРОБАБУ, он же ДОБРОБАБИН, из-под стражи освободить. 

Председательствующий	подпись
Члены                        Оперуполномоченный учетно-архивного	подпись
отдела КГБ при СМ УССР - лейтенант  «28» января 1958 г. Копия верна:	БОНДАРЕНКО
ВРИО Цимлянский райвоенком майор	Г.Г.СЕЛЕНСКИЙ.

 Реабилитация.

Проведя новое расследование, Пленум Верховного суда Украины от 26 марта 1993 года полностью реабилитировал ветерана. Более 50 перекопцев и жителей села Левиндаловки дали показания в пользу И.Е. Добробабина. Свидетели М.А. Добровой, Г.Д. Халинина, П.Н. Мизень, И.В. Зинченко и другие показали, что И.Е. Добробабин неоднократно предупреждал их об облавах. Он спас Е. Зинченко и ряд молодых женщин от угона в Германию. Предупредил бывшего председателя Совета А.Г. Дудниченко, что его ищут. Кстати, вот что рассказал журналистам сам Андрей Григорьевич:

«Схватили меня немцы, привезли в Перекоп, стали бить. Пытали, а когда я сознание потерял, бросили бездыханным в сарай. Думали, помер, потом увидели, что живой, приказали повесить. Иван Евстафьевич, дай бог ему здоровья, тот приказ не выполнил, освободил меня, я скрылся в другом селе. Когда вернулся после войны, ничего худого о Добробабине не слышал - только хорошее...».

 «Пособник врага» Иван Евстафьевич Добробабин укрывал на чердаке своего дома девчат, которых разыскивали оккупанты для отправки в Германию. Спас от расправы Захария Рубашку, отказавшегося подчиниться полицаю, помогал умиравшим с голоду сельчанам воровать с немецкого огорода капусту, буряк, предупреждал о готовящихся облавах и тем спас от угона в Германию Евгения Стрелецкого, Прасковью Прилуцкую, Григория Колесника, Ганну Педан... Это он, «сотрудничавший с немцами», дал возможность скрыться раненому красноармейцу Семенову. А когда пять лет спустя во время следствия попросил вызвать Семенова для подтверждения этого факта, ему было отказано.

Когда после отбытия заключения И.Е. Добробабин посетил родное село, некоторые односельчане упали у его ног.

 - Извини, Иван Евстафьевич, что наговорили на тебя. Следователи клали на стол наганы и требовали подтвердить, что ты служил начальником полиции, угонял людей в Германию, участвовал в карательных операциях.

 Ни один архив не подтвердил принадлежности И.Е. Добробабина к штатному составу полиции села Перекоп. Он не принимал участия в карательных операциях, убийствах и издевательствах над гражданами. Его руки не запачканы кровью соотечественников.

 Люди показали, что одно время он действительно был помощником старосты, ходил в гражданской одежде или солдатской шинели без знаков отличия с нарукавной повязкой сине-желтого цвета, но никому не причинил никакого вреда.

 И еще одна парадоксальная ситуация. Староста Петр Зинченко, у которого И.Е. Добробабин числился в помощниках, совсем не привлекался за это к ответственности и был похоронен после смерти односельчанами с почестями. Почему же такая немилость к герою-панфиловцу?

 Им нужны мертвые герои.

 Нужно сказать, что в том тяжелом бою у разъезда Дубосеково остались в живых шесть человек. И у всех у них сложилась трудная судьба. Например, казаху Даниилу Александровичу Кожбергенову следователи настойчиво советовали и грозили отказаться от панфиловской дивизии. А Золотую Звезду Героя и орден Ленина вручили лишь после смерти. Вот что вспоминает Ш. Джанузаков, фронтовик, доцент института имени В.В. Маяковского: «В 1943 году во Фрунзенском пехотном училище находился герой-панфиловец И. Шемякин, но о нем мы, курсанты, говорили только шепотом».

 Кстати, и дом И.Е. Добробабина долгое время был под тщательным присмотром КГБ, так что мало было охотников, особенно из официальных лиц, его посещать, в том числе и журналистов. Директору Цимлянского быткомбината приказали отстранить фотографа И.Е. Добробабина от фотографирования коммунистов на партийные билеты и паспорта. Да и самому панфиловцу посоветовали держать язык за зубами. Вот такое было время.

 Даже с его скульптуры в Токмаке в свое время срезали голову и приварили голову другого героя-панфиловца, уроженца Киргизии, Душанкура Шопокова. Но все горожане так и считали памятник Добробабинским. А потому власти вскоре демонтировали скульптуру из сквера. Зато одна из центральных улиц Токмака и по сей день носит имя Добробабина.

 Не стала черствой его душа.

 Тепло отзываются об Иване Евстафьевиче Добробабине в Цимлянске, где он прожил более 40 лет. В производственной характеристике, выданной руководителями Цимлянского РПУ бытового обслуживания, тепло рассказывается, что он замечательный человек и специалист. За 27 лет работы не имел ни одного взыскания. Стал ударником коммунистического труда, награжден медалью «Ветеран труда». С душой отзываются о нем соседи Иваненко, Ткачева, Евтушенко, Гладкова. До своих последних дней жил И.Е. Добробабин с дочерью Элеонорой и двумя внучками - Нелей и Мадиной. Сын Ренат служит на флоте.

 Несмотря на свою изломанную судьбу, Иван Евстафьевич ни разу во многих беседах со мной не пожаловался на свою участь. Это был настоящий русский солдат, поразивший меня своей выдержкой, рассудительностью, неподдельной скромностью, мужественно перенесший жизненные невзгоды и испытания.

 

В память об однополчанах.

 Герой-панфиловец бережно хранил книги, журналы, газетные вырезки, фотографии и письма о своих однополчанах. А их у него несколько чемоданов. О нем снято немало кинолент самыми различными студиями стран СНГ, а видеофильм «Судьба», представленный на Одесский фестиваль программ, посвященных 45-летию Победы, был удостоен главного приза и почетной грамоты. О подвиге панфиловцев написано много книг, сложены поэмы, стихи, песни.

 «Нет Добробабина уже,

Убит Трофимов и Касаев –

 Но бой кипит на рубеже,

 Гвардейский пыл не угасает».

 Это четверостишие поэта Николая Тихонова из поэмы «О 28 гвардейцах». Следующие строки уже Михаила Светлова:

 «Сознав, что сделал все, что мог,

 Спокойно, как всегда, как давеча,

 Недвижно Добробабин лег –

 Так смерть нашла Иван Евстафича…».

 Вот слова из песни «Моя Москва»:

 «Мы запомним суровую осень,

 Скрежет танков и отблеск штыков.

 И в веках будут жить двадцать восемь

Самых храбрых твоих сынов».

 «У деревни Крюково погибает взвод» … – поется в другой довольно известной песне.

 Крюково прикрывали панфиловцы. Прах солдат из братской могилы этой деревни перенесен в могилу Неизвестного солдата у Вечного огня в Москве.

 О мужестве и стойкости героев написаны десятки других книг, статей, брошюр, сложены песни, стихи, поэмы. Их славная история позднее вошла во все энциклопедии, школьные и вузовские программы.

 Тысячи писем получил при жизни Иван Евстафьевич Добробабин из разных уголков не только России. Просматривая почту, мы нашли в одном из его чемоданов с корреспонденцией вот эти стихи. Они нам понравились, поскольку отражали, на наш взгляд, всю трагичную судьбу героя. К сожалению, на стихах была лишь приписка и роспись, но не было фамилии автора и его обратного адреса. Иван Евстафьевич пообещал найти конверт, где все это есть, но не успел. Через несколько дней после нашей последней встречи его не стало. Но тем не менее стихотворение врача (профессию поэта Иван Евстафьевич запомнил) мы все-таки решили опубликовать в этой книге. 

Три смерти

 И.Е. Добробабина

 В дорогах праведной борьбы

Не счесть обрывов и ухабин.

Три жизни вырвал у судьбы

Солдат Отчизны – Добробабин.

Ноябрь. Сорок первый год.

В лицо свинец. «Москва за нами…»

Полвека легендарный взвод

В сердцах грохочет сапогами.

У Дубосеково сошлись

Мехкорпус – сталь и дух России…

Огнем кровавым занялись

Бронированные мессии.

Взвод танками вминали в твердь…

Стояли! И назад ни шагу!

Но с каждым взрывом злая Смерть

Тела кромсала, как бумагу.

Их жизни впитывались в снег,

Их души с криком отлетали…

Все двадцать восемь человек

Ушли навек. Навек? Едва ли!

Спустя полвека жив Герой!

Смерть обожгла его дыханьем

В тот раз. Но, отпустив домой,

Дала отсрочку в наказанье.

Страна своих героев чтит

Всех, поименно. (Плачет муза…)

Нет, ни один не позабыт

Герой Советского Союза!

Конечно, если не лишен

Наград, заслуженного званья.

А коль лишен? Вопрос решен

Живых – в тюрьму. Есть основанья…

Как? Жизнь отдав своей Отчизне,

Солдат, воскреснув, «тянет» срок?

Да, так случалось в нашей жизни,

Концлагерь требовал оброк…

Незадолго до приговора

Героя в бронзе изваяв,

Страна, «спасаясь» от позора,

У бронзы голову отняв,

С живого сняв звезду Героя.

Молчал Народ во время злое…

Смеялась Смерть твоя вторая:

Ты дважды мертв, а я – живая,

И в третий раз тебя найду,

Тогда не отвести беду!

Семь лет тебя не превратили

Ни в лагерную пыль, ни в вошь.

Скончался Вождь – освободили…

Но в силе клевета и ложь!

Прошли еще десятки лет…

Ты правды ждешь?

А правды нет,

Она в траншее под Москвой.

А ты – ни мертвый, ни живой.

Ты жизнь отдал? – поклон земной!

О подвиге твоем поют!

Ты жив? И твой не кончен бой?

Плюют в тебя, и в нас плюют –

Урок толпе преподают

Мерзавцы. Руки их длинны…

«… Герои мертвые нужны!».

Зовет косая в третий раз,

Встав у солдатского порога:

Иван, пора – народа глас!

Ну, не тяни ты, ради бога!

В окопе правда столько лет…

Поставим крест ей и букет…

- Поди-ка прочь! – звучит ответ.

Очнись, народ, вглядись в Героя!

В боях не знал он слова «страх»,

Не сломлен в тюрьмах, лагерях

В бумагах времени Застоя…

Очнись, народ, вглядись в Героя!

Кем завоевана Свобода?

Да, да – Героями Народа!

 

 

 

 

 

Откровенная беседа с журналистами газеты «Придонье»

 

 

 

 

 

 

 

 

 

И.Е. Добробабин со своими любимыми внучками Нелей и Мадиной.

 Последние фотографии панфиловца. Ноябрь 1996 г.

 55 лет со дня подвига панфиловцев под Москвой.

 Они верят в невиновность героя.

 Нужно сказать, что многие историки и журналисты страны провели большую работу по реабилитации героя-панфиловца, искренне веря в его невиновность. Это журналисты Михаил Митько из Алма-Аты, Ариадна Юркова из Новочеркасска, Иван Шипулин из Ростова-на-Дону, профессор-историк Георгий Куманев из Москвы, ростовский кинорежиссер Роман Розенблит, спецкор «Правды» И.А.Мясников, член Верховного суда Украины Виктор Скомороха и многие другие, как и сам автор этого очерка. Кстати, о главном редакторе Ростовского телевидения Геннадии Головко, режиссере Светлане Крымской, старшем редакторе Владимире Василенко, операторе Александре Вахонине стоит сказать особо. Они до конца жизни Ивана Евстафьевича постоянно возвращались к теме судьбы панфиловца. Наверное, эти люди и впредь будут вместе с нами продолжать эту работу. Ведь в этом подвиге многое до конца не раскрыто. Даже точная цифра героев того ожесточенного боя у разъезда Дубосеково еще ставится под сомнение, а о судьбе оставшихся тогда в живых шестерых панфиловцев ходят различные кривотолки. И пока еще живы фронтовики, нужно с учетом их воспоминаний и архивных документов, других заслуживающих доверие источников положить конец недомолвкам. В прошедшей войне не должно быть белых пятен.

 Смерть.

 И хотя Иван Евстафьевич был уже преклонного возраста, часто болел, его смерть меня потрясла. Вместе с фотокорреспондентом газеты «Придонье» Николаем Владимировичем Хихлуновым мы были последними журналистами, кто общался с ним. 10 декабря 1996 года в нашей газете вышел очерк о нем, а через девять дней его не стало. И я продолжаю сожалеть о том, что не успел ему задать еще много вопросов о том далеком тревожном времени.

 Хоронили мы панфиловца скромно, без всяких помпезностей. Осень и начало зимы были на берегах Цимлы теплыми. У гроба старого солдата с траурной речью выступил председатель Цимлянского районного комитета ветеранов войны Степан Григорьевич Шевченко, рассказав о подвиге и трудной судьбе воина-панфиловца. А затем все мы, присутствующие, бросили по горсти земли на крышку опущенного в могилу гроба. Иван Евстафьевич похоронен рядом с женой Лидией Гайнановной. И сразу после похорон вдруг резко усилился мороз. С кладбища возвращался пешком, старался идти быстро, но, пройдя почти два километра, так и не согрелся. Затем повалил снег, ветер погнал поземку.

 - Столько снега в Цимле давно не выпадало, - скажут позже синоптики Цимлянской обсерватории и старожилы города.

 Мы потом снова посетили кладбище, сделали снимок скромной могилы с деревянным крестом. Она была ничто в сравнении с монументальными памятниками и обелисками с мраморными плитами у подножия, металлическими и цепными оградами вокруг, другими особенными ритуальными атрибутами. И весь парадокс заключается в том, что под многими из них, и не только на цимлянском кладбище, покоится прах не всегда знатных и заслуженных людей. (Да простит меня бог, что намекаю на плохое о некоторых покойниках). Но что поделаешь, если даже на кладбищах у нас появились престижные места, на которых в первую очередь хоронят так называемых новых русских, которые нажились на обмане своих соотечественников, распродаже за бесценок за границу стратегического сырья России, положившие на счета в швейцарских банках миллионы и миллиарды долларов и погибшие в пьяных оргиях и разборках за новые сферы влияния в своем криминальном мире. И их дружки вот так монументально увековечивают о них память. И куда там нам до них, и куда там дочери панфиловца - скромной учительнице с двумя дочерьми школьницами, не получающей вовремя свою нищенскую зарплату.

 Государству же сегодня не нужны герои, ценою своей жизни и здоровья, защитившие свободу и независимость Отчизны, ее целостность и сохранность со всеми ее недрами, полями, лесами, морями... Там, наверху, тоже в первую очередь в заботе о своем личном благополучии. Подтверждением тому начальственные дачные дворцы с саунами и бассейнами, буквально наводнившие Подмосковье. Да только ли там можно увидеть сегодня царские поселения?

 Но верю, что здоровые силы России все-таки победят. И если не мы, то наши потомки возродят нашу страну и воздадут должное дочерям и сыновьям Отчизны, и в первую очередь тем, кто в суровую годину отстоял ее священные границы, спас от рабства русский народ. Взметнется и над могильным холмиком Ивана Евстафьевича Добробабина обелиск. Ведь этот человек- наша Российская история, так что прости, Иван Евстафьевич, нас, что мы так с тобой сегодня поступили, не обижайся на тех, кто упорно тебя считает изменником. У нас сегодня все перемешалось, запуталось. Мы порой сами себе не можем ответить на самые простые вопросы. Так что сегодня не до твоей судьбы, тем более такой загадочной, сложной и трагичной.

  

 

У памятника И.Е. Добробабину на старом кладбище г. Цымлянска.

 

 

 

 

 

Панфиловцы – Герои Советского Союза Г.М. Шемякин и

 И.Д. Шарид на бывшем поле у разъезда Дубосеково.

  Ветеран-панфиловец В.М. Малкин у памятника героям.

 Эпилог.

 И никто пусть не сомневается и не принижает подвига панфиловцев в то самое тревожное для нашей столицы время. Любовь к Родине, вера в Победу, ненависть к врагу совершали чудеса. 28 человек в 41-м остановили 50 танков. Миллионная, вооруженная до зубов российская армия в 96-м сдала Грозный нескольким сотням боевиков, у которых было лишь стрелковое оружие. И это очень тревожный симптом. Кто же нас защитит, если что?

 Ведь охотников до нашей земли русской, ой, как много. Японцы хотят забрать наши Курилы, китайцы не прочь «слопать» весь наш Дальний Восток, а турки - хозяйничать в Черном море. Провокации, захваты заложников на таджикско-афганской границе высветили угрозу исламского фундаментализма, которая все ближе придвигается к границам России. Как и само НАТО с Запада.

  Мы многое потеряли, когда выветрили всякую веру у людей, в том числе и в Бога. Для многих из нас сегодня нет ничего святого. И если мы и впредь не будем заниматься на должном уровне экономическими вопросами, патриотическим воспитанием своих людей, и в первую очередь молодежи, то вряд ли в суровую годину найдутся у нас из голодных, без всякой веры и патриотизма солдат и офицеров, не получающих месяцами зарплату, новые Александры Матросовы и панфиловцы, о которых мы до сих пор не можем сказать всю правду. За более чем полвека так и не стерты с обелиска павшим у Дубосеково имена тех шестерых Героев, которые не погибли в том бою. А ведь память о них должна быть увековечена по-другому. Напрашивается вопрос: кого мы обманываем? И будут ли нам после этого верить?

 В 1996 году исполнилось 55 лет со дня того далекого подвига, а мы так до сих пор и не смогли сказать ни живому, ни сегодня уже мертвому панфиловцу Ивану Евстафьевичу Добробабину - Герой он все-таки или...?

 Слово об авторе.

 Сивашов Николай Павлович родился 20 ноября 1947 года в селе Богородицком Песчанокопского района Ростовской области в семье крестьян. После окончания средней школы работал в местном колхозе механизатором, затем служил на флоте, а сразу после увольнения в запас в январе 1970 года был приглашен как самый активный селькор в песчанокопскую районную газету «Колос» на работу литературным сотрудником. Работал заместителем редактора зерноградской районной газеты «Маяк», сегодня является редактором объединенной газеты «Придонье» Цимлянского и Волгодонского районов. Окончил отделение журналистики РВПШ, заслуженный работник культуры Российской Федерации, член Союза журналистов России, член правления и исполкома Ростовской областной журналистской организации, автор и редактор-составитель более десяти книг, брошюр и поэтических сборников, лауреат ряда литературных премий, в том числе и имени Н. Погодина.

 «Герой без звезды» - его личная книга о трагичной судьбе командира взвода 28 панфиловцев Иване Евстафьевиче Добробабине, с которым он долгое время жил в одном городе и поддерживал тесные связи.

 Материалы Н.П. Сивашова о командире панфиловцев были опубликованы в 1996 году в ряде центральных, областных, краевых, городских и районных газет и вызвали огромный читательский интерес.

 

ДОРОГИЕ ВЕТЕРАНЫ ОПЕРАЦИИ «ДУНАЙ»!

БОЕВЫЕ ТОВАРИЩИ И ОДНОПОЛЧАНЕ!

СЕРДЕЧНО ПОЗДРАВЛЯЮ ВАС С ДНЕМ ЗАЩИТНИКА ОТЕЧЕСТВА!

 

  С большим теплом в сердце искренне поздравляю вас с этим замечательным праздником – 23 февраля. Не так много в году праздников, которые действительно посвящены таким важным датам, как защита Родины, своих близких, защита правды и чести. Хочу выразить признательность и самые добрые пожелания товарищам по оружию, которые честно и добросовестно выполнили свой долг перед Родиной, проявили мужество, героизм, стойкость, профессионализм. Как истинные патриоты свой Отчизны, вы с честью и достоинством защищали ее интересы, осознавая святость и нерушимость военной присяги и своего интернационального долга. Ваш вклад в счастливое будущее своей Родины невозможно оценить. На вашем примере воспитывается нынешнее поколение Защитников Отечества. Военно-стратегическая операция «Дунай» – это тот эталон, на который нужно равняться, не боятся преград, всегда мужественно отстаивать интересы своей страны. Вам всегда были близки и дороги чувства дружбы и войскового товарищества с воинами братских армий, в одном строю с которыми, вы, не щадя своих сил и самой жизни, выполняли приказ Родины и внесли достойный вклад в славную летопись наших Вооруженных Сил.

  Желаем много лет счастливой жизни, здоровья, верных друзей, благодарных родственников, желаем, чтобы они всегда были рядом и точно также, как и вы, берегли вас и дарили тепло! Мирного вам неба над головой, доброго здоровья и благополучия на долгие годы!

С уважением, от имени участников общественной

организации воинов - интернационалистов "Дунай - 68"

В. Шевченко